форум Группы поддержки заключенных при Храме "Живоносный Источник"

Грамота – дело обычное
________________________________________
Зинаида Дерягина
Программа о русском языке «Слово»

- Действительно ли Древняя Русь была неграмотной, тёмной и невежественной до того, как Пётр 1 «прорубил окно в Европу»?
Известно, что книжная культура на Руси начинает распространяться с десятого века. Это было связано с принятием христианства при князе Владимире Крестителе, который, как сообщает летопись под 996 годом, «бе бо любя словеса книжная», то есть был он человеком, любившем книжное слово. А в «Повести временных лет» рассказывается о том, как он, князь Владимир Святославич, начал собирать детей нарочитой чади (то есть детей киевской знати) и отдавать их в учение книжное. Таким образом, мы можем сказать, что именно князь Владимир был основателем регулярного школьного обучения на Руси. И, я думаю, наши современные учителя должны об этом помнить!..

Сын князя Владимира, Ярослав Владимирович (а он вошёл в русскую историю под именем Ярослава Мудрого), был известен и за пределами Руси как человек, который «книгам прилежа, и почитая е часто в нощи и в дне». В переводе на современный русский язык это звучит так: «он книги любил, читая их часто и ночью, и днём». То есть он был человеком, получившим, видимо, хорошее образование для того времени. И особого расцвета при нём достигло книжное дело. Об этом есть такое свидетельство: замечательный проповедник и писатель одиннадцатого века – Иларион, в будущем киевский митрополит так обращается в своём «Слове о Законе и Благодати» к киевлянам:

Не к несведущим пишем,
Но к преизлиха насытившимся сладостью книжной.

Это означало, что Иларион произносил своё «Слово», обращаясь к людям начитанным и образованным. Отметим, что это было сказано Иларионом в середине одиннадцатого века, в городе Киеве – буквально через 50 лет после принятия христианства. То есть книжность на Руси стала очень быстро распространяться. Известно также, что ещё будучи князем Новгородским, Ярослав Мудрый (по примеру своего отца князя Владимира) также собрал «от старост и поповых детей 300 учити книгам». И в летописи под 1030 годом есть ещё такая запись: «и бысть множество училищ книжных, и бысть от сих множество любомудрых философов».

Чуть позднее, при князе Владимире Мономахе (1053-1125) – это уже был внук Ярослава Мудрого - образование стало ещё более прочным. Известно также, что сестра Владимира Мономаха создала школу для обучения девушек. Вообще говоря, вопрос об уровне книжной культуры и грамотности в Древней Руси, конечно, ещё нуждается в детальном изучении. Но и теперь с уверенностью можно сказать, что в древнем Киеве, в Новгороде и в некоторых других русских городах грамотность была достаточно высокой. Умение читать и писать не было привилегией только «учёных мужей», то есть монахов. Грамотными были в то время русские князья, грамотными были и представители великокняжеской дружины, а она в основном, как это мы знаем из былин, состояла из людей сильных, могучих, которые в наших былинах называются всегда богатырями. И поскольку достоверность наших былин доказана, то именно в них мы часто находим сообщения о том, как же в детстве богатыри русские посещали «училища книжные». Оказывается, их отдавали учиться в семилетнем возрасте.

Вот как сказано, например, о Василии Буслаеве:

Осталася матера-вдова,
Матера Амелфа Тимофеевна,
И оставалася чадо милая,
Молодой сын Василей Буслаевич.
Будет Васинька семи годов,
Отдавала матушка родимая,
Матера-вдова Амелфа Тимофеевна,
Учить ево во грамоте,
А грамота ему в наук пошла;
Присадила пером ево писать,
Письмо Василью в наук пошло;
Отдавала петью (то есть пению) учить церковному,
Петье Василью в наук пошло.
А и нет у нас такова певца
Во славном Нове-городе
Супротив Василья Буслаева…

Теперь несколько слов мы скажем – о Вольге, о другом богатыре русском. И о нём также говорится, что и его отдала в учёбу «матушка родимая – Марфа Всеславьевна». И об Алёше Поповиче сказано, что он «в грамоте поучёной человек». Был грамоте обучен и Добрыня Никитич. И примечательно то, что везде говорится, что именно матери «присаживают» своих чад и пером писать, и читать, и петь по-церковному. То есть в Древней Руси матери следили за обучением своих детей. Это была их обязанность.

И как тут не перенестись из Древней Руси в двадцатый век и не вспомнить об алтайских старообрядцах – Лыковых, которых обнаружили геологи в 60-х годах прошлого, двадцатого века, в совершенно глухом месте. Удивительно то, что в этой семье, которая жила абсолютно изолированно от внешнего мира и не имела никакого общения с людьми (за редким исключением), в этой семье были книги. И эти книги читались каждый день, потому что православный человек день свой начинает с молитвы и заканчивает его - молитвой. Оказывается, детей в этой семье Лыковых (а их было четверо: два сына и две дочери) начальной грамоте обучала именно мать. То есть и здесь мы видим эту старинную русскую традицию: родная мать обучает детей грамоте: и письму, и чтению, и пению. То есть, на наш взгляд, эти люди - совершенные отшельники, необразованные, но, оказывается, они знали грамоту. И они имели представление (в пределах тех церковных книг, которые были у них) и о сотворении мира, и о календаре, и о географии, и об астрономии. Из этой семьи Лыковых сейчас осталась одна Агафья. И когда её спросили о созвездии Большая Медведица (знает ли она это созвездие?), она нарисовала его и сказала - это Лось. И действительно, по-древнерусски это созвездие так и называется. То есть эти люди, как нам кажется, тёмные и необразованные, но именно книжная культура дала им необходимые знания о мире…. И Агафья, оказывается, сейчас переписывается со своими знакомыми, конечно, она пишет церковнославянскими буквами, потому что она училась читать и писать по книгам, написанным по-церковнославянски…
Также очень интересные сведения приводил в своё время В.И.Даль – об уральских старообрядцах-казаках, когда он жил в Оренбурге (это 30-е годы девятнадцатого века). И он отмечал, что они тоже были грамотными, особенно грамотными были женщины-казачки. Именно они и обучали детей, на них лежала эта обязанность – дать детям первоначальное образование...

* * *
И здесь мы должны ещё отметить то, что на Руси литературным языком был язык славянский, понятный любому человеку. Именно потому грамотность постепенно приобрела у нас всенародный характер. И если мы будем сравнивать в этом плане Русь с другими западно-европейскими странами, то мы должны сказать о том, что там литературным языком была латынь, непонятная и чуждая простому народу. На Руси обеспечивалась грамотность школой, где обучали счёту, давали основные исторические, географические и другие полезные сведения, но всё же главное внимание направлялось на овладение древнерусским литературным языком. И такая установка вытекала прямо из новой христианской веры, настойчиво прославлявшей грамотность: «всякое писание полезно есть ко учению», «внемли чтению», «обучай себе», «измлада умели писания, могущая тя умудрити».

Открытия наших археологов и историков 2-ой половины двадцатого века позволяют нам говорить о том, что именно элементарная грамотность была явлением обычным среди простых русских людей. И не только в домонгольскую эпоху, но и позднее. И здесь, прежде всего, речь идёт о берестяных грамотах. Они были открыты в Новгороде Великом во время археологических раскопок, начиная с конца 40-х годов двадцатого века. Позднее берестяные грамоты были обнаружены и в ряде других древнерусских городов, в том числе и в Москве.

Интересно то, что в описании книг Троице-Сергиева монастыря (его мы сейчас называем Троице-Сергиевой лаврой), которое было сделано в семнадцатом веке, упоминаются и «свёртки на деревце чудотворца Сергия». Иосиф Волоцкий, который жил в конце пятнадцатого – начале шестнадцатого столетия, рассказывая о скромности монастыря Сергия Радонежского, писал так: «Толику же нищету и нестяжание имеяху, яко в обители блаженнаго Сергия и самые книги не на хартиях писаху, но на берестех». То есть этот монастырь был так беден, что книги в нём писали не на пергамене, а на бересте.
Берестяные грамоты прямо свидетельствуют о том, что в Новгороде Великом читать и писать умели все слои населения – ремесленники, купцы, бояре, крестьяне. Главным видом этих грамот было частное письмо. Бояре переписывались между собой, они также писали своим управляющим, ключникам, а те – отвечали своим господам. Ремесленники переписывались со своими заказчиками, крестьяне - со своими господами. Муж писал жене, а жена отвечала мужу, родители писали детям, а дети - родителям. Ростовщики переписывали своих должников. И эта переписка была явлением повседневного быта, то есть грамотность не была исключительно редким явлением. Написанное слово в то время не было диковинкой, оно было привычным средством общения между людьми, возможностью беседовать на расстоянии и возможностью закреплять в записях то, что может не удержаться в памяти. Переписка для новгородцев не была занятием в какой-то узкой сфере деятельности, она была явлением обыденным, то есть чтение и письмо для новгородцев было таким же естественным делом, как еда, сон, косьба, изготовление глиняных изделий, работа топором, печение хлеба и т.п. Хотя, надо сказать, видимо, степень грамотности была разной: рядом с грамотными людьми жили и неграмотные.

По своему содержанию берестяные грамоты очень разнообразны – это и бытовые письма, и деловые записи для памяти. Как пишет Валентин Лаврентьевич Янин в своей книге «Я послал тебе берёсту…», «берестяные грамоты были привычным элементом новгородского средневекового быта…» (с.26). Новгородцы называли их грамотами, грамотками или просто – «берёсто» («…послал я тебе бересту, написав…»). Эти грамоты они писали постоянно, а, прочитав, рвали их и выбрасывали, как мы сейчас рвём и выбрасываем ненужные нам бумаги. То есть, прочитав берестяную грамоту, за ненадобностью, просто бросали её на землю, в грязь. Так они и сохранились в земле, донесли до нас эту простую речь жителей Новгорода. Попутно заметим, как же берёсту делали пригодной для письма. Это тоже очень интересно. Оказывается, её варили в воде, чтобы она была эластичной, потом её расслаивали, убирая наиболее грубые слои. А писали на внутренней стороне берестяного листа, то есть на той поверхности коры, которая потом, при сворачивании в свиток, оказывалась снаружи. Писали на берёсте не чернилами, иначе бы не сохранились эти тексты во влажном грунте. Буквы процарапывались, вернее, их выдавливали на поверхности берёсты заострённым инструментом, так называемым «писалом», которое изготовляли либо из металла (встречаются писала из бронзы), либо их изготовляли из кости или же - из дерева. Писало более всего было похоже на стержень или на большой гвоздь, верх которого был сделан с утолщением, чтобы можно было удобнее держать писало в руке. Его вставляли в кожаный чехол и привешивали к поясу. Так что, оно было самой обычной принадлежностью, может быть, даже и каждого новгородца, наравне с такими бытовыми предметами, как гребень или нож, которые тоже носили при себе постоянно. Причём, писало носили и взрослые, и дети, и мужчины, и женщины.

Новгородские берестяные грамоты были опубликованы, и мы приведём некоторые их тексты.

Читать дальше >>>